В настоящий сборник включены основные публицистические произведения Достоевского, представляющие интерес для широкого круга читателей. Тексты печатаются по изданию: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1972–1987. Тексты печатаются в сокращении. Сокращения обозначены угловыми скобками. Комментарии к указанному изданию послужили основой для данных примечаний. Объем книги не позволяет издать «Дневник писателя» полностью. Поэтому в нее не вошли произведения, требующие подробных комментариев академического типа и специальной читательской подготовки. Само перечисление исключенных глав («Три идеи», «Из книги предсказаний Иоанна Лихтенбергера, 1528 года», «Германский мировой вопрос. Германия – страна протестующая», «Черное войско. Мнение легионов как новый элемент цивилизации», «Мечты о Европе», «Римские клерикалы у нас в России», «О том, что думает теперь Австрия» и т. п.) говорит о том, что в них речь идет преимущественно об узко или, напротив, глобально политических вопросах, либо потерявших свою актуальность, либо предполагающих глубочайшее знание мировой истории. К тому же время не подтвердило отдельные прогнозы Достоевского, в которых отразилась запутанность происходивших в его время социальных процессов, имевших весьма сложную генеалогию. Противоречивость реальной исторической обстановки 60—70-х годов необходимо иметь в виду и тогда, когда, например, Достоевский на страницах «Дневника» вступает в философско-публицистическую полемику с Белинским или Герценом, Чернышевским или Салтыковым-Щедриным по вопросам духовного обновления общества и ведущих к нему путей. «Противоположение между олимпическим величием теории и болезненной чувствительностью жизни и составляет болящую рану современного человека» – так характеризовал одну из важнейших особенностей этой обстановки Салтыков-Щедрин. Достоевский отдавал должную дань «величию теории» поборников справедливого общественного переустройства, и у него можно встретить весьма прочувствованные слова о них. Например, он называл Добролюбова «бойцом за правду», а о Белинском в полемике с либералами писал: «…самые заблуждения Белинского, если только они есть, выше вашей правды, да и всего, что вы натворили и написали». Однако Достоевский не мог не видеть «болящую рану» жизни, когда высокие идеи истины, добра и справедливости компрометировались «нигилятиной 60-х годов», практическим осуществлением якобинских призывов Бакунина, Ткачева, Нечаева. Такое смещение или его потенциальная возможность вызывали у Достоевского резкое неприятие. Подобная позиция характерна для Достоевского и по отношению ко всякому общественному направлению. Размышляя над декабристским движением, он отмечал: «Меж тем с исчезновением декабристов – исчез как бы чистый элемент из дворянства. Остался цинизм: нет, дескать, честно-то, видно, не проживешь… Это до того опоганило, что, когда раскусили Белинского, – все повалило за ним…» Так писатель признает, что после поражения декабристов «чистый элемент» общества пошел за Белинским. И именно повторение истории, происходившее на его глазах растворение «чистого элемента» в деяниях примазывавшихся к демократическому движению авантюристов и беспокоило его больше всего. Это же беспокойство («считаю себя всех либеральнее, хотя бы по тому одному, что совсем не желаю успокаиваться») обнаруживается у Достоевского и по отношению к либералам, которые «выкидывают иногда такие либерализмы, что и самому страшному деспотизму и насилию не придумать». С точки зрения свободного развития народа и искажения высоких идей не жаловал Достоевский и консервативную часть современного ему общества: «…сколько подлецов к ней примкнули». И хотя в пылу полемики и страстной жажды справедливости Достоевский мог и противоречить самому себе, и заблуждаться, то были заблуждения взыскующего истину мудрого человека, из которого никогда не исчезал «чистый элемент». Подобные противоречия и следует иметь в виду читателю, когда он будет знакомиться с «Дневником писателя».
Федор Достоевский. Дневник писателя
«Отчет о виденном, слышанном и прочитанном»
Дневник писателя. 1873
Вступление
Старые люди
Среда
Влас
По поводу выставки
Мечты и грезы
Нечто о вранье
Одна из современных фальшей
Дневник писателя. 1876
Январь. Вместо предисловия. О Большой и Малой Медведицах, о молитве великого Гёте и вообще о дурных привычках
Будущий роман. Опять «случайное семейство»
Елка в клубе художников. Дети мыслящие и дети облегчаемые. «Обжорливая младость». Вуйки. Толкающиеся подростки. Поторопившийся московский капитан
Золотой век в кармане
Мальчик с ручкой
Колония малолетних преступников. Мрачные особи людей. Переделка порочных душ в непорочные. Средства к тому, признанные наилучшими. Маленькие и дерзкие друзья человечества
Российское общество покровительства животным. Фельдъегерь. Зелено-вино. Зуд разврата и воробьев. С конца или с начала?
Спиритизм. Нечто о чертях. Чрезвычайная хитрость чертей, если только это черти
Февраль. О том, что все мы хорошие люди. Сходство русского общества с маршалом Мак-Магоном1
О любви к народу. Необходимый контракт с народом
Мужик марей
По поводу дела Кронеберга
Нечто об адвокатах вообще. Мои наивные и необразованные предположения. Нечто о талантах вообще и в особенности
Речь г-на Спасовича. Ловкие приемы
Ягодки
Геркулесовы столпы
Семья и наши святыни. Заключительное словцо об одной юной школе
Март. Верна ли мысль, что «пусть лучше идеалы будут дурны, да действительность хороша»?
«Обособление»
Дон Карлос и сэр Уаткин Опять признаки «Начала конца»
Лорд Редсток
Словцо об отчете ученой комиссии. О спиритических явлениях
Единичные явления
Апрель. Идеалы растительной стоячей жизни. Кулаки и мироеды. Высшие господа, подгоняющие Россию
Культурные типики. Повредившиеся люди
Сбивчивость и неточность спорных пунктов
Парадоксалист
Опять только одно словцо о спиритизме
Май. Из частного письма
Областное новое слово
Суд и г-жа Каирова
Г-н защитник и Каирова
Г-н защитник и Великанова
Нечто об одном здании. Соответственные мысли
Одна несоответственная идея
Несомненный демократизм. Женщины
Июнь. Мой парадокс
Вывод из парадокса
Восточный вопрос
Опять о женщинах
Июль – август. Выезд за границу. Нечто о русских в вагонах
Нечто о петербургском баден-баденстве
Идеалисты-циники
Постыдно ли быть идеалистом?
Немцы и труд. Непостижимые фокусы. Об остроумии
Русский или французский язык?
На каком языке говорить отцу отечества?
Воды или хороший тон?
Один из облагодетельствованных современной женщиной
Детские секреты
Земля и дети
Оригинальное для России лето
Post scriptum
Октябрь. Простое, но мудреное дело
Несколько заметок о простоте и упрощенности
Два самоубийства
Приговор
Лучшие люди
О том же
Декабрь. Опять о простом, но мудреном деле
Запоздавшее нравоучение
Голословные утверждения
Кое-что о молодежи
О самоубийстве и о высокомерии
Анекдот из детской жизни
Дневник писателя. 1877
Январь. Фома Данилов, замученный русский герой
Примирительная мечта вне науки
Мы в Европе лишь стрюцкие
Старина о «петрашевцах»
Русская сатира. «Новь». «Последние песни». Старые воспоминания
Именинник
Февраль. Самозванные пророки и хромые бочары, продолжающие делать луну в Гороховой.[238] Один из неизвестнейших русских великих людей
Доморощенные великаны и приниженный сын «кучи». Анекдот о содранной со спины коже. Высшие интересы цивилизации, и «да будут они прокляты, если их надо покупать такою ценой!»
О сдирании кож вообще, разные аберрации в частности ненависть к авторитету при лакействе мысли
Меттернихи и Дон-Кихоты
Один из главнейших современных вопросов
«Злоба дня»
Злоба дня в Европе
Русское решение вопроса
Апрель – июнь. Освобождение подсудимой Корниловой
Об анонимных ругательных письмах
План обличительной повести из современной жизни
Прежние земледельцы – будущие дипломаты
Июль – август. Разговор мой с одним московским знакомым. Заметка по поводу новой книжки
Жажда слухов и того, что «скрывают». Слово «скрывают» может иметь будущность, а потому и надобно принять меры заранее. Опять о случайном семействе
Дело родителей Джунковских с родными детьми
Фантастическая речь председателя суда
Восьмая часть «Анны Карениной»
Признания славянофила
«Анна Каренина» как факт особого значения
Сентябрь – октябрь. Ложь ложью спасается
Легкий намек на будущего интеллигентного русского человека. Несомненный удел будущей русской женщины
Самоубийство Гартунга и всегдашний вопрос наш: кто виноват?
Русский джентльмен. Джентльмену нельзя не остаться до конца джентльменом
Ложь на ложь дает правду. Правда ли это?
Декабрь. Смерть Некрасова о том, что сказано было на его могиле
Пушкин, Лермонтов и Некрасов
Поэт и гражданин. Общие толки о Некрасове как о человеке
Свидетель в пользу Некрасова
Дневник писателя. 1880
Объяснительное слово по поводу печатаемой ниже речи о Пушкине
Пушкин (очерк) Произнесено 8 июня в заседании Общества любителей российской словесности
О сборнике
