Аннотация

“Зона” (1982) — одна из самых читаемых книг Довлатова — записки лагерного надзирателя, которым Довлатов три года служил в армии: "Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко может пасть человек. И как высоко он способен парить. Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость"… Имена, события, даты — все здесь подлинное. Выдумал я лишь те детали, которые несущественны. Поэтому всякое сходство между героями книги и живыми людьми является злонамеренным. А всякий художественный домысел — непредвиденным и случайным. С. Д. Довлатов. Зона “Наряду с “каторжной” имеется “полицейская” литература. Которая также богата значительными фигурами. От Честертона до Агаты Кристи. Это разные литературы. Вернее - противоположные. С противоположными нравственными ориентирами. Таким образом, есть два нравственных прейскуранта. Две шкалы идейных представлений. По одной - каторжник является фигурой страдающей, трагической, заслуживающей жалости и восхищения. Охранник - соответственно монстр, злодей, воплощение жестокости и насилия. По второй - каторжник является чудовищем, исчадием ада. А полицейский, следовательно, - героем, моралистом, яркой творческой личностью. Став надзирателем, я был готов увидеть в заключенном жертву. А в себе - карателя и душегуба. То есть я склонялся к первой, более гуманной шкале. Более характерной для воспитавшей меня русской литературы. И, разумеется, более убедительной. (Все же Сименон - не Достоевский). Через неделю с этими фантазиями было покончено. Первая шкала оказалась совершенно фальшивой. Вторая - тем более. Я, вслед за Гербертом Маркузе, (которого, естественно, не читал), обнаружил третий путь. Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей (…). Мы были очень похожи и даже взаимозаменяемы”. С.Д. Довлатов